dernaive

Я в Старбаксе тремя именами представляюсь, когда спрашивают «как вас называть». В Пулково последний раз в него заходил, Парамоном нарекся. Патнелеймоном еще могу сказаться или Ферапонтом. Каждое имя имеет свою историю. Про Ферапонта я могу и рассказать.

Ванька, коллега мой, втрескался нечаянно в нового молоденького главбуха Уральского филиала Аньку. Без удержу и с первого взгляда. Тридцатипятилетний технический директор строительного холдинга, серьезный мужчина с серьезными намерениями карьерного роста. Ну как-то до этого его от матримониальных планов бог миловал, а тут просто бес в ребро, шлея под хвост, седина в бороду и прочие признаки легкой невменяемости. Зачастил Ванька в филиал.

- Кого там черти принесли полпервого ночи? – спросил я дверной замок и открыл дверь, - Леха, тебя каким ночным ветром закинуло?

- Можно я у тебя переночую? – интересуется это чудо, - я тут даже снотворного захватил…

Коробка с Хеннесси. По-моему там дюжина. Или полдюжины. Ноль семь на двенадцать? Или все-таки на шесть?

- Переночевать или пожить неделю? А то судя по количеству снотворного уснуть сегодня не удастся.

( Collapse )

Как-то один юный, между прочим, студент, с группой таких же оболтусов отмечал в Арагви, было такое кафе в Москве, на улице «кое-кого», возвращение из муторного строительного отряда на Воскресенском Химическом Комбинате. Коньяком. И так наотмечался, что вышел проветрить организм на вечернем воздухе, с целью скорейшего обратного возвращения.

Обойдя два раза памятник Юрию Долгорукому с окружающими его шариками, он попытался найти дорогу обратно. И не нашел. Пропала дверь в кафе как не было. И само кафе видимо тоже исчезло практически навсегда. Кафе нет, а все остальное есть. Редкие москвичи с частыми гостями столицы. Основатель города. Машины даже иногда попадаются, представляете?. Арагви нет.

( Collapse )

Прилетел как-то в Уфу в командировку на два дня. С самолета сразу к заказчику – дрескод, пиджак, галстук, портки, рубаха глаженые с носками в тон галстука. После встреч-переговоров друзья в ночной клуб потащили. Единственный на то время в городе. «Сорокалеткой» все называли, там до этого тоже клуб был социалистический «Для тех кому за сорок». До сорока нам тогда еще лет по пять, но все равно, давай-давай, говорят, шустренько, мест может не остаться.

( Collapse )

АГВ-3у или автодегазационная станция предназначена для дегазации паровоздушно-аммиачной смесью обмундирования, валяной обуви, снаряжения и средств индивидуальной защиты, зараженных капельножидкими отравляющими веществами и их парами. Станция может быть использована, кроме того, для дезинфекции и дезинсекции обмундирования, обуви, снаряжения и средств индивидуальной защиты.

( Collapse )

Отслужил свое старенький сервант немецкого производства. Хотя чего это старенький-то, когда он чуть старше меня, то есть в самом расцвете сил. Это я. А сервант все-таки старенький. Доживал свой век в дачном подвале, хранил запчасти к насосам, картритжи для водяных обезжелезующих фильтров и всякую мелочевку того же плана. Купили стеллажи, к стеллажам полки, собрали. И разобрали. Разобрали сервант, собрали стеллажи. Табличку сфотографировал.

Очень там интересный перевод Deutsche Demokratische Repyblik. Вместо привычного ГДР у них НДР получилось.

А еще на дерево около родника высадилась инопланетная форма жизни. Аппетитного желтого цвета. На ней вон муха сидит. И почему-то такое чувство, что стоит мне отвернуться, и муху съедят. Да и самому к таким вещам лучше спиной не поворачиваться. Так вот "к нам летит голубой метеорит" долетел похоже долетел, тихо приземлился в подмосковной деревне и теперь на нас смотрит.

Телефон, лес, крапива. Хотя это не лес, а вполне себе когда-то культурный парк барской усадьбы, спускающийся к речке вязь. В прошлом естественно. Усадьбы давно уже нет, на месте ее конюшни мой дом теперь построен..