А я тридцать первого чуть было на пиццу не нарвался. И перед праздничным ужином чуть было не испортил аппетит.
Узкий коллектив на небольшом фуршетике (корпоратив-то еще аж осьмнадцатого был) выразил желание осетинских пирогов съесть. И я, как близко знакомый, с осетинской кухней, вызвался заказать. Заранее. Тридцать первого-то у всех запарка, у рестораторов. Поэтому тридцатого. Чтоб без спешки мне пироги прям к парадному подъезду ровно в двенадцать тридцать первого декабря. Без опозданий и нервов.
И чтоб совсем облегчить жизнь. И осетинам и себе. Я час искал самую ближайшую осетино-пироговую контору. И нашел. На соседней улице. Десять минут ползком. То есть пятнадцать для не служивших в армии. Потому что они не тренированные.
Только мне сказали, что у них минимум пять надо заказывать. А я хотел только три. Ну пять так пять. Пять штук по семьсот грамм - это не много ведь. Молодой голос с осетинским акцентом. Принял заказ, поздравил меня с наступающим, обещал что минута в минуту. Потому что близко очень. Какое, спрашивает, у вас метро рядом? Тут я вздрогнул. Но ответил. Такое же как и у вас. Но лучше пешком. Без метро. Дворами.
Полдвенадцатого тридцать первого декабря. Я на всякий случай перезвонил. Узнал, что к нам уже выехали. Какое, вы говорили, у вас метро, - спросил тот же вежливый голос с тем же осетинским акцентом. Я удивился. Но и тут ответил, что дворами надо. Без метро.
Полпервого. Пирогов не было. Звонков тоже. Но тот же молодой голос с тем же осетинским акцентом пообещал все выяснить и перезвонить. И перезвонил.
У нас беда. Начал голос, перезвонив. У нас курьера с вашими пирогами арестовала милиция. Но. Если я изволю еще совсем немного подождать, мне заново испекут пироги и доставят. Сорок минут, максимум час. Какое, вы говорили, у вас метро?
Нет. Я согласился. Быстрее вряд ли что-нибудь. Можно сделать. К тому же коньяк и бордо прекрасно идут с мандаринами с хурмой и виноградом. Но надо иметь резерв. Надо заказать пиццу. В ближайшем заведении. Не привезут пиццу, - суши можно. Я нахожу в интернете телефон. Звоню.
И слышу тот же молодой голос с осетинским акцентом. По совершенно другому телефону. Не, ну не третий раз у него же заказывать. Фигу. Звоню еще в одно заведение, заказываю пару пицц. Только чтоб продержаться до подхода основных сил: с сыром, с мясом, со свекольной ботвой и еще пару штук на их выбор.
Ровно через сорок минут, как и обещали, прибывают повторные пироги. Спускаюсь, забираю, расплачиваюсь. В качестве извинений дают еще две коробки. И лимонад на осетинской минералке прям из Владикавказа.
Не успеваю дойти до лифта. Звонок. Это прибыл тот самый первый курьер. Прям из милиции. Но с пирогами. Пять штук. Как он умудрился их сохранить при аресте и где прятал он не сказал. Он сказал: а вы еще три не возьмете, а то люди отказались из-за опоздания? Нет уж. Хватит с меня двенадцати моих.
Расплачиваюсь, со скидкой, потому что опоздали. Не успеваю дойти до входной двери. Звонят. Доставили пиццу. Две штуки. Почему-то больших, хотя я просил средние. Это у нас средние такие. Охотно верю. Зачем вас меня обманывать. Забираю пиццу. Хорошо, что не успел заказать суши.
Двенадцать пирогов по кило двести. Они случайно перепутали их с семисотграммовыми. Два раза. Две пиццы по полтора килограмма сверху. Это у них средние такие. На четыре человека в узком коллективе. Да я их еле допер, несмотря на лифт и на то что верхнюю коробку удобно прижимать подбородком.
И почти никого во всем здании, чтоб пригласить. Всех в два отпустили по домам ведь. А узкий коллектив уже наелся мандаринами, хурмой, виноградом и коньяком. Нет, по кусочку-то мы осилили. По одному. Остальное...
Теперь мне интересно. Удалось это все съесть трем охранникам? Или все-таки пришлось делиться со старшим смены.
